Накануне 33-й годовщины вывода советских войск из Афганистана своими воспоминаниями поделился участник афганской войны, бывший пулеметчик, костюковчанин Николай Сигаёв.
Из Славянска, где учился, а затем работал Николай Сигаёв, он был призван служить в ряды Советской Армии.
В памяти у Николая остались впечатления от резкой перемены погоды, когда новобранцы в начале апреля 1983 года прилетели в столицу Узбекистана: ощутили палящее солнце, увидели яркую зелень. Там, в Ташкенте, они узнали, что после учебки в Термезе будут направлены в Афганистан. Город Термез находился в одном километре от афганской границы.
В учебке был очень суровый режим и усиленная боевая подготовка. Молодое пополнение проходило тактическую, огневую и физическую подготовку. Так как советским военнослужащим предстояло воевать преимущественно в горной местности, подготовке личного состава уделялось много времени: это были выходы с полной амуницией и оружием во время которых шло обучение ведению боевых действий в условиях гор. Изнурительное ожидание того дня, когда направят в Афган, усугублялось пятидесятиградусной жарой.
– В сумерках были видны черные афганские горы, – делится воспоминаниями Николай Федорович. – Мы, никогда не видевшие душманов, пытались представить, какие они. Конечно, было страшно, так как там, в километре от Термеза, шла война. Смогу ли я выдержать то, что выпало мне на долю? Хватит ли у меня сил выстоять на войне, чтобы не было стыдно? Вот о чем тогда я думал. 15 июня 1983 года после трех месяцев учебки нас перебросили в Афган, в самое пекло.
Горными дорогами Афганистана
Николай Сигаёв служил пулеметчиком в 181 мотострелковом полку в третьем горнопехотном батальоне. В учебке его готовили как снайпера, но ротный приказал взять ручной пулемет Калашникова. Из Самарканда бойцов самолетом переправили в Кабул, столицу Афганистана.
Сухпаек на трое суток, четыре гранаты, четыре дыма, четыре огня и ракетницы, десять пачек патронов, мина, фляга с водой – все это обмундирование несли на себе бойцы, передвигаясь в горах. Ночью БТР подъезжал к горе, выключал фары и ожидал, пока дозорные – сапер, снайпер, пулеметчик или автоматчик – проведут разведку дороги, чтобы батальон не попал в засаду. Дозор выдвигался метров за сто вперед и первым принимал удар на себя. Если не было засады, то батальон следовал за дозором.
Ночь. Ни луны, ни звезд, только бойцы друг за другом цепочкой поднимаются в гору. И что ждет впереди, никто не знал. Рассвет наступал быстро. Солнце за одно мгновение озаряло местность, кишлаки вдоль дороги, горы с их величественными снежными вершинами.
Бывало, шли в сопровождении колонны и не раз попадали под обстрел душманов. Выдвигались к объектам блокирования в горах в то время, пока десантники в кишлаках искали склады с оружием. Главной задачей было ликвидировать оружие и не дать бандформированиям развернуться, во что бы то ни стало отодвинуть их к пакистанской границе. Так, в горах находили минометы, гранатометы, пулеметы, спрятанные душманами.
– На дороге Кабул-Баграм трое солдат из батальона попали в плен, – с болью и горечью вспоминает Николай Сигаёв. – Через трое суток их нашли в кяризе – глубоком ирригационном колодце. Тела бойцов были настолько изуродованными, что казалось, будто кожу сняли с лица – ни ноздрей, ни глаз, просто кровавое месиво.
На одном из заданий ночью в горах дозор попал в засаду и ранило солдата из Украины, выбив осколком глаз. Бойцы снесли раненого товарища к броне БТРа, находящегося у кишлака. Духи же, пропустив батальон в горы, начали обстрел селений. Пришлось вести бой, в котором Николай Федорович был ранен.
После боя раненых переправили в Баграм, затем вертолетом в кабульский госпиталь. Так началась череда госпиталей: 20 дней – в Ташкенте, месяц – в Ленинграде, месяц – в Минске. Итого пять долгих месяцев лечения и реабилитации. Николай Сигаёв не дослужил всего-то 60 дней, а 16 месяцев афганской войны никогда не сотрутся из памяти: раскаленный песок, пыль, скорпионы, змеи и пауки, а по ночам холод и тьма хоть глаз выколи, душманы, обстрелы, смерть…
Война – страшное слово. Человек рожден не для того, чтобы убивать или быть убитым. Он рожден для счастливой жизни, полной солнца и радости. Но болит душа у тех, кто прошел через огненное жерло афганской войны, кто не понаслышке знает, что такое «груз 200». Пролетели годы, многое забылось, но память об Афгане останется трагической меткой.
